Валька дернул плечами:
– Это вы у нее спрашивайте.
– Да, – ответила она равнодушно и отошла к могиле профессора, подальше от гостей и Вальки. Облокотившись на оградку, невидящим взглядом уставилась на памятник черного мрамора, на дрожащие осинки, кованые лавочки и столик. Артюхов воровато огляделся, оперся об оградку рядом и забормотал:
– У меня хорошие новости, даже не представляешь, насколько хорошие. Только не кричи и не падай в обморок, – он шепнул на самое ухо: – Маузер на самом деле жив.
Ольга отшатнулась. Захотелось влепить ему пощечину, на глаза навернулись неожиданные слезы:
– Вы посмеяться надо мной пришли? Знаете что… – она всплеснула руками, открыла рот, но слова застряли в горле.
Валька, наблюдавший со стороны, ринулся на помощь, взял Артюхова под локоть:
– Извините, но, по-моему, она вам не рада.
Олигарх вырвался, поджал губы, его глазки-буравчики метали молнии, жилы на шее вздулись, оттопыренные уши полыхали огнем.
– Пожалуйста, не вмешивайтесь. От этого разговора очень многое зависит, понимаете?
Ольга обхватила себя руками, ее трясло, слезы будто прорвали плотину и снесли остатки сдержанности. Ничего не осталось, только боль и пустота. Слезы омывали их, как дождь горячие скалы, и становилось легче.
– Ольга, – проговорил Артюхов уже спокойнее. – Оленька… – он поднял ее голову за подбородок. – Пожалуйста, посмотри на меня. И послушай. Я не вру. Происходят очень странные вещи, мои слова могут показаться бредом, но это правда. Я могу доказать… Да не плачь! Что мне сделать, чтобы ты поверила?
Ольга закрыла лицо руками. Мира не осталось, был только голос Артюхова.
– Пойдем, поговорим в машине. За мной следят.
– Уважаемый, – попытался вмешаться Валентин. – Я бы еще побеседовал с вами, чтоб уточнить подробности смерти Игоря Коваля.
– Полицейский? – поинтересовался Артюхов. – Какой отдел?
Ольга не убирала рук от лица. Так спокойнее, она будто отгородилась от мира, который ранил.
– Оля, – проговорил Валик и тронул за плечо. – Что делать с этим господином?
Наконец она пересилила себя и с вызовом глянула на Артюхова:
– Хорошо, я выслушаю вас, но когда закончится церемония.
Артюхов нервно закатил глаза, но взял себя в руки и продолжил настаивать:
– У нас почти не осталось времени, я буквально пятнадцать минут назад узнал правду. Когда ты поймешь…
Валик навострил уши и стал похожим на охотничьего пса, учуявшего дичь, вклинился в разговор:
– Какую такую правду?
– Что случилось в Наро-Фоминске, – нехотя ответил Артюхов. – Но тебе я ничего не скажу. Только ей. Это тебя не касается.
– Меня не касается?! – возмутился Валик, казалось, даже волосы на его голове встали дыбом. – Там люди пропали! Возможно, погибли! Оттуда лезут агрессивные монстры, там черте че творится… Да у меня напарника чуть не убило. Он просто вспыхнул. Все лицо обожгло. Молюсь, чтоб не ослеп. Меня к новому дурацкому ведомству приписали… И вы говорите – не касается?
– Ладно. – Артюхов еще раз огляделся. – Скорее всего, за мной следят, потому говорить тут не буду. Но в том, что случилось, поучаствовали и я, и Маузер.
Ольга не поверила ему – ей просто хотелось, чтобы он выговорился и отстал. А вот Валька чуть ли не коршуном спикировал на Артюхова. Он, кажется, говорил, что как-то связан с охраной Наро-Фоминска, конечно, ему интересно.
Распрощавшись с гостями, Ольга пошла с Артюховым. Он открыл дверцу «хаммера», помог ей подняться. Она уселась на крайнее сиденье бокового ряда, Валька занял место возле нее. Артюхов расположился на заднем ряду. Ольга слышала его прерывистое дыхание и видела лицо в зеркале заднего вида. Игнат обратился к Вальке:
– Хоть нас и не представили, хорошо, что вы немного в курсе событий. Кто-то должен знать правду. Чувствую, скоро меня заставят замолчать.
Валька обернулся, представился, Артюхов пожал протянутую руку и продолжил:
– Мне интересно, что известно лично вам?
Валька криво усмехнулся, копируя жест Маузера, покачал головой:
– Э, нет, старый трюк! Я все расскажу, а вы подтвердите и сделаете вид, что все знаете. Лучше наоборот. Мне-то врать незачем.
– Вы говорили, что ваш напарник получил ожоги. Я даже знаю, как это выглядело: он шел, шел, потом вспыхнул. Такие места называются аномалиями, они разбросаны по Зоне в произвольном порядке и меняют местоположение. Глазу многие из них не видны, но есть хитрость: если бросать перед собой твердые предметы, аномалии разряжаются и делаются неопасными.
Ольга посмотрела в зеркало и встретилась взглядом с Артюховым.
– Аномалии бывают гравитационные – человека в них разрывает на куски, и химические – после них остаются ожоги. Человек, о котором вы говорили, попал в топку. Ему повезло: если бы ее не разрядил кто-то до него, он вряд ли выжил бы. Территория имеет площадь сто квадратных километров, населена группировками, которые постоянно борются за ресурс, и агрессивными тварями. Чаще всего встречаются кенги – маленькие, рыжие, прыгучие. Они ядовиты, яд действует наподобие кураре. Еще есть колоссы, весят они несколько тонн, у них массивные задние лапы, а передние – маленькие, они передвигаются прыжками. Упыри со щупальцами вокруг рта, умертвия… что-то типа зомби. Бандерлоги, которые могут швырять предметы силой мысли. Дальше перечислять?
Ольга зевнула и глянула в зеркало на Вальку. Его лицо вытянулось, рот приоткрылся.
– Откуда вы все это знаете? – пробормотал он.
– Убедились, что я не вру? Теперь слушайте. Мой сотрудник, компьютерный гений, инвалид-колясочник Фрайб создал операционную систему на основе квантового запутывания.